Основная миссия - Страница 37

– Вы говорили что-то насчет документов по результатам испытаний?

Фух! Вот оно! А то я уже было напрягся, думая, что до конца не смог просчитать этого человека. Но его вопрос поставил все на свои места, поэтому я вежливо ответил:

– Разумеется, я вам сейчас их предоставлю. Для этого и привез…

После чего, пройдя в свою комнату, передал бумаги Нахтигалю, который с загоревшимися глазами ухватил папку и опять убежал в свой кабинет, а я остался с Аленкой нахваливать ее покупки. «Невестин синдром» мою милую давил в полную силу, поэтому она даже толком не поинтересовалось, о чем мы говорили с ее отцом. Спросила только все ли нормально и тут же начала крутиться передо мной, примеряя обновы и нервничая. Я как мог успокаивал любимую, а потом все эти чулочки, оборочки и причитания меня так распалили, что просмотр пришлось прекратить и заняться более интересным, с моей точки зрения, делом…

* * *

День перед свадьбой ознаменовался совсем уж запредельной суетой и встречей с красноглазым Карлом. Он, судя по всему, полночи вникал в документы и сейчас выглядел слегка помятым, но исключительно довольным. Настолько, что пару раз, обращаясь ко мне, назвал «сынком». А когда чуть позже, после того как я смотался в консульство и, передав через шифровальщика результаты переговоров в Москву, получил ответ, Нахтигаль выглядел вообще тройным именинником. Просто в ответе говорилось, что уже через неделю в Берн для начала консультаций прибудет представитель Внешторгпредства.

Карл даже предложил отметить это событие так понравившимся мне коньячком, но на него тут же наехали с двух сторон. Жена и дочка мягко намекнули, что свадьба важнее каких-то там дел и чтобы он не смел меня отвлекать. Только мы все равно отвлеклись, запершись у него в кабинете. Совсем ненадолго, буквально на полбутылочки, после чего будущий тесть умотал по своим делам, а я опять двинул в консульство, которое на глазах превращалось в посольство. Как раз сегодня прибыл спецрейс с очередными посольскими работниками, и штат нашего представительства скачком увеличился чуть ли не в два раза. Встретившись с Ивановым, я озвучил последние рекомендации по поводу мероприятия завтрашнего дня и со спокойной душой отбыл домой.

А вечером меня выперли в гостевую спальню. И это сделала не какая-то там теща, а моя зеленоглазка собственноручно! Объяснив что, дескать, так положено и все такое прочее. Пусть очень ласково, с чмоканьями и поглаживаниями, но факт остается фактом. Я так растерялся, что даже не стал спорить и ушел, куда послали, утешая себя мыслью, что завтра все закончится и Лена снова превратится в нормального человека. Кстати, она еще очень даже неплохо держится. Неоднократно, еще в своем времени, наблюдая, как готовятся свадьбы, я и не такое видал. Девки в этот период как с цепи срывались, выделывая настолько умопомрачительные кренделя, что мужики с трудом отгоняли мысль: «Да на кой черт мне вообще вся эта бодяга нужна?» Я от подобной мысли был далек, а то что на один день меня отлучили от тела, можно пережить, чтобы не нарушать какую-то замшелую традицию. Хотя логику в этом поступке обнаружить трудно – в кроватке ребенок сопит, а они традиции блюдут. Но какая может быть логика в женских поступках? Правда, есть еще вариант, что это я что-то недопонимаю, а остальные поступают совершенно правильно. Да ладно, чего там голову ломать, и вообще – утро вечера мудренее…

А следующий день был днем «Ч», и меня начало колбасить с утра. Были бы рядом мужики, ни о каком внутреннем мандраже и речи бы не шло, но вот в одиночку, когда даже не с кем отвлечься, дискомфорт очень даже чувствовался. Я постоянно опасался ляпнуть что-нибудь не то как в мэрии, так и в церкви, но потом, посмотрев на Аленку, которая волновалась еще сильнее, меня почему-то разобрал смех – и тут же напряжение отпустило. Поэтому уже в середине церемонии венчания я начал комментировать ей на ушко действия напыщенного католического попа, втирающего нам что-то насчет царствия небесного. Уж очень он выглядел сейчас боголепно, поэтому я не смог удержаться, особенно вспомнив нашу первую встречу.

При знакомстве этот чопорный священник начал было кочевряжиться, пытаясь мне втереть, что перед обрядом нужно пройти целую массу предварительных обучений и церемоний. На подобную фигню времени у меня, разумеется, не было, поэтому, сделав морду кирпичом, я просто назвал фамилию будущей новобрачной, которая была одной из самых влиятельных его прихожанок, и пояснил, что если он и дальше будет ерепениться, то я, как человек сугубо нерелигиозный и просто идущий на поводу у невесты, проведу сие мероприятие в православной церкви. Там подход, мол, гораздо более либеральный. А уж будущую жену (особенно, если от этого зависит такая вселенского масштаба вещь, как свадьба) я всегда убедить смогу. Поп глянул на меня и, поняв, что шутить я вовсе не намерен, довольно быстро сдулся. Наверное, межконфессиональные раздоры значили для него гораздо больше, чем общие правила поведения. Ну и сумма пожертвования тоже не последнюю роль сыграла…

И вот, глядя на этого крохобора, я начал шептать на ушко моей зеленоглазке что-то вроде:

– Как почетный святой, почетный великомученик, почетный папа римский нашего королевства приступаю к таинству обряда…

Невеста, с каждой секундой все больше и больше превращающаяся в жену, сначала делала страшные глаза, но потом, не выдержав, прыснула и, слегка двинув меня локтем в бок, тихонько сказала:

– Все. Я уже нормальная. Спасибо тебе, милый. А кого ты сейчас цитировал?

Не объясняя, что это слова короля из «Обыкновенного чуда», я шепнул: